Wall Street Journal опубликовал большой материал о том, как готовился масштабный обмен заключенными между Россией и Западом, благодаря которому в США вернулся журналист издания Эван Гершкович. Другая центральная фигура статьи — киллер Вадим Красиков, осужденный в Германии на пожизненное лишение свободы за убийство бывшего полевого командира чеченских сепаратистов Зелимхана Хангошвили.
Журналисты отмечают, что этот текст был написан после интервью с десятками разных источников — от сотрудников спецслужб до родственников заключенных.
WSJ описывает первые часы в редакции после того, как Гершковича задержали во время его командировки в Екатеринбург 29 марта 2023 года — вскоре госсекретарь Энтони Блинкен позвонил в редакцию и пообещал, что репортера вернут.
Параллельно авторы рассказывают историю Красикова. Как утверждает издание, он знаком с Владимиром Путиным еще по тем временам, когда будущий президент России работал в петербургской мэрии. Они дружили настолько близко, что вместе ходили стрелять в тир. WSJ приводит данные западных разведок о том, что Красиков мог быть личным охранником Путина. Он зарабатывал 10 тысяч долларов плюс бонусы ежемесячно, менял BMW и Porsche так часто, что его жена не успевала привыкнуть к новым машинам, и регулярно делал маникюр.
После убийства Хангошвили Красиков пытался скрыться в парике на электроскутере, но был задержан и во время судебного процесса почти ничего не говорил — утверждается, что даже его имя помог установить расследователь Христо Грозев. С 2021 года Путин регулярно требовал, чтобы силовики организовали обмен Красикова — в 2022 году Кремль предлагал США взамен Красикова выдать бывшего морпеха Пола Уилана, но в Белом доме сочли такой обмен неравноценным.
Тем не менее, за две недели до задержания Гершковича директор ФСБ Александр Бортников напомнил главе ЦРУ Уильяму Бернсу о том, что Путин предлагает такую сделку. Как утверждает WSJ, Гершкович, тогда еще на свободе, писал одному из коллег, что Москва «продолжает тупо просить» Красикова, но «немцы, очевидно, на это не пойдут».
О задержании Гершковича Путину по видеосвязи лично доложил Владислав Меньщиков, глава Службы контрразведки ФСБ, которая следит за деятельностью западных репортеров в России. Регулярные доклады службы под грифом «Лично, секретно» характеризовали действия журналистов как «антироссийские».
После задержания Гершковича появилась вероятность, что администрация Байдена выдаст Красикова в обмен на журналиста известной американской газеты.
С матерью Эвана Эллой Милман связался Роджер Карстенс — спецпосланник президента США по вопросам заложников, ветеран шести войн, который часто цитировал Библию и античную литературу. За глаза его называют «Капитан Америка», пишет WSJ.
Однажды Карстенс встречался в кафе с Христо Грозевым — тот вытащил из-под стакана с коктейлем салфетку и набросал на ней две колонки с именами российских политзеков, которых Запад может выменять вместе с Гершковичем и Уиланом. Среди прочих, там было и имя Алексея Навального. Впоследствии в обсуждении обмена участвовали экс-госсекретарь США Хиллари Клинтон и бывший исполнительний директор Google Эрик Шмидт — как отмечается, в Вашингтоне и Берлине с большим скепсисом относились к идее освобождения убийцы Красикова. В частности, «в ужасе» от этого была министр иностранных дел Анналена Бербок.
Тем не менее, журналистам WSJ в Берлине сообщили, что обмен — «это сложно, но возможно».
Гершкович тем временем проводил большую часть времени в одиночной камере СИЗО «Лефортово» — за исключением вызовов на допрос к следователю Алексею Хижняку, который вел также дело Пола Уилана. Как отмечается, допрос проходил в кабинете с портретами Че Гевары, Феликса Дзержинского и двумя портретами Путина.
Со временем журналист узнал, что следователь разделяет его интерес английскому футболу — они болеют за соперничающие клубы «Арсенал» и «Ливерпуль» — и к литературе. Они обсуждали «Жизнь и судьбу» Василия Гроссмана и «Войну и мир» Льва Толстого.
Мать журналиста и ее муж в июне приехали на суд к сыну в Москву, проигнорировав советы ФБР. Элла Милман активно переписывалась с сыном, обсуждая историю своей семьи, которая прошла через Гражданскую войну, две мировые войны и советский антисемитизм — прежде чем уехать в США, семья жила в Ленинграде.
В тот раз ее допросил следователь Хижняк — допрос длился 4 часа и 15 минут. Следователь уверял женщину, что ее сын работал на правительство США, якобы его завербовали еще в университете. Он спрашивал, является ли ее сын геем и почему она не знала имя его девушки. В какой-то момент Элла учуяла запах, от которого за последние 40 лет совершенно отвыкла. Она спросила, не щи ли это? Да, ответил следователь — в тот день на обед в Лефортово давали щи.
По возвращении в США мать Гершковича стала устанавливать контакты с сочувствующими американскими чиновниками, а издатель WSJ помог ей встретиться с канцлером Олафом Шольцом — тот заверил Эллу, что Германия помогает в подготовке обмена. В конце концов, Байден намекнул Шольцу, что ключевой фигурант обмена — Красиков — находится в его власти, и немецкий канцлер согласился отдать его.
WSJ также рассказывает о знаменитом интервью, во время которого Владимир Путин непрозрачно намекнул консервативному журналисту Такеру Карлсону об условиях возможного обмена Гершковича. По информации WSJ, после записи, во время прогулки по Кремлю, Путин жаловался Карлсону, что США делают недостаточно для возвращения своих «предполагаемых шпионов».
В день выхода того интервью Шольц прилетел в Вашингтон, и после часового разговора с Байденом было решено, что Запад готов на обмен, ключевыми фигурами в котором будут Красиков, Гершкович, Навальный и Пол Уилан.
Переговоры об обмене Навального велись через Романа Абрамовича. Как утверждается, прямо во время разговора нескольких руководителей западных спецслужб, посвященного обмену, у них зазвонили телефоны: стало известно о гибели Алексея Навального.
В мае немецкая разведка вернулась к переговорам с Москвой: Берлин объяснил, что теперь попытается освободить как можно больше политзаключенных в обмен на Красикова. На очередной встрече с Байденом Элла Милман попросила того сязаться с Шольцем и направить запрос на обмен — эта юридическая процедура позволила формально запустить механизм взаимной выдачи заключенных. Когда российский суд резко ускорил рассмотрение дела Гершковича, его мать поняла — Эвана готовят к выдаче.